– Как зажигаем, а? – весело крикнул он, и выстрелом из дробовика отправил кого-то в мир иной. – Берите пушки! Мочите падаль!

Доктор и бригадир не заставили себя упрашивать. Пользуясь общей суматохой, они смогли завладеть парой автоматов и включились в битву. Битва к тому времени имела вид следующий: Эвил и Годоворд перевернули один из столов и утащили туда сопротивляющуюся Веронику, которая из всех сил рвалась к Толе. Сами они остались там же, и вскоре к ним присоединились Вотзехелл и Вингер. К сожалению, только в Голливуде делают такие столы, которые могут служить даже защитой от атомной бомбы. В отраженном мироздании таких столов не было, равно как не было и Голливуда. Столы были крепкие, дубовые, но совершенно пулепробиваемые! Очень скоро Годоворд в придачу к ранению в плечо получил пулю в ногу и со стоном повалился на пол. Оставшиеся бойцы агрессивно ответили шквальным огнем сверху и с боков стола. Темные силы ненадолго откатились, организовав две аналогичные столовые крепости: за одним столом столпились люди дона, за другим – люди Мистера, да и сам Мистер. Оставшиеся бандиты, штук в количестве двадцати, бегали и прыгали посредине зала, уворачиваясь от грибов и пытаясь их если не подстрелить, то хотя бы раздавить. Как первое, так и второе не приносило никаких реальных плодов. Грибы рассыпались по залу и с упоением предавались делу всей своей жизни – мочке козлов. Посреди всей этой вакханалии спокойно стоял дон Ган. Он как будто даже не замечал того, что творится вокруг. Он просто спокойно смотрел в сторону окна, и даже автомат положил рядом с собой. Несколько стрел и пуль, нацеленных в него, не достигли цели. Дон все больше и больше овладевал своим новым даром.

– Как вы тут? – спросил Сол, когда они с Толей добежали до укрытия своих друзей.

– Гóда подстрелили, – отчитался Вотзехелл.

– Толян, займись!

Толя подполз к Годоворду. Рядом с ним тут же оказалась Вероника.

– Толя, с тобой все в порядке? – спросила она, схватив его за руку.

– Да, пока все хорошо.

Они быстро обнялись, и Толя занялся раненым.

– Что тут? Плечо и нога?

– Ага, – Годоворд слабо улыбнулся. – Везет мне отчаянно…

– Не страшно, пулю легко достать, только бы времени минут пять спокойного…

Тут же в столе образовался еще ряд дырок; к счастью, никого не задело.

– Терпи! – велел Толя. – Вера!

– Да? – откликнулась Вероника.

– Держи мой халат! Разорви на полосы и перевяжи. Плечо – слегка, ногу – туго, выше раны. Там, кажется сосуд задет.

– Хорошо, а ты?

– Я посмотрю, что там с доном.

Толя метнулся к столу и прильнул к одному из пулевых отверстий. Дон был виден отчетливо. Хоть стрельба и не смолкала ни на секунду, он оставался непоколебимым.

– Какого черта он там встал? – спросил Толя.

– Я почем знаю? – огрызнулся Сол, перезаряжая автомат. – Я не могу подстрелить эту гадину!

Толя улучил момент, высунулся из-за стола и выпустил очередь в дона. Никакого результата – пули словно растворились, не долетев до него. Зато Толя едва успел спрятаться за стол, как из того места, где он только что сидел, полетела каменная крошка. И словно от шока в мозгу у него открылся какой-то шлюз.

– Где Рели? – заорал он.

– Забудь о ней, – откликнулся Сол. – Она осталась там, у окна.

Толя выглянул на секунду и злобно сплюнул: у окна расположился стол людей дона.

– Не думаю, что она осталась жива, – заметил Соломон.

– Да не могла она погибнуть! – крикнул Толя. – Сколько у нас патронов?

– Мало.

– Давай по люстре!

– Зачем?

– Не знаю!

– Уболтал.

Они одновременно подняли автоматы и выстрелили по люстре. Раздался звон, полетело битое стекло. Стеклянной крошкой щедро посыпало приоконный стол и всех его защитников. Оттуда послышались громкие вопли, кто-то выскочил, прижимая ладони к окровавленным глазам. Его немедленно подстрелил Вингер.

Сама же люстра несколько раз задумчиво качнулась и вдруг упала – очевидно, одна из пуль зацепила-таки крепежный шнур. Огромный снаряд из стекла и металла, весом, наверное, килограмм в сто, летел прямо в дона, рассыпая кругом осколки стекла и электрические брызги. Толя затаил дыхание, в ожидании чуда… И чудо свершилось – дон небрежно махнул рукой, кажется, даже не задев люстру, и она, переменив направление, стремительно понеслась навстречу их столу.

– Ложись! – заорал Соломон.

Люстра с грохотом протаранила столешницу, расколов ее на две части, которые силой удара разнесло в разные стороны. Слева остались Вингер, Годоворд и Вероника, а справа – Сол, Толя и Вотзехелл.

– Ни руля себе, какие он штуки вытворяет! – удивленно сказал Вотзехелл.

Перестрелка ненадолго замерла. Отчасти из-за очередного удивительного события, а отчасти потому, что в зале опять появились новые персонажи. Первым вбежал Морлок, за ним – свора мертвецов, а последним прихромал Абрам. Люди Мистера, обнаружив у себя в тылу такие неприятности, приготовились продать свои жизни так дорого, как это только возможно, но Морлок предупредил стрельбу.

– Нам нужен только дон! – воскликнул он. – Остальные – будьте благоразумны!

Мистер не думал долго. Он уже убедился во многом. Например, в том, что твердыня дона поколебалась за один единственный день больше, чем за триста лет своего существования. Мистер понял, что дон отнюдь не поблагодарит его за потворствование поединку с доктором. Нельзя сказать, что его сердце развернулось в сторону доктора; скорее уж, оно отвернулось от Гана. Дон готовился к чему-то, во что совершенно не посвящал своего друга, лишь по смутным намекам Мистер мог понять, что там, дальше, от него уже не будет прока. И, в конце концов, Мистер был в мафии давно и умел делать ставку на лидера.

– Не стрелять! – приказал он своим.

Морлок показал пальцем в сторону дона:

– Идите, и скажите ему все, что хотели!

Мертвецы мгновенно окружили своего создателя. Если бы Морлок не был так увлечен своей идеей, если бы не видел себя и только себя главным героем этой истории, он бы обратил внимание на то, что дон только улыбнулся при виде оживленцев. Да и его люди не открывали огонь и не паниковали.

– Ну, и чего вам надо? – спросил дон.

– БАБ! – хором гаркнули мертвецы.

И посыпались развивающие тезис предложения:

– А то скучно, в натуре…

– Никакой романтики в жизни!

– Мало что мертвые, так еще и одинокие!

– Неужели нельзя поубивать немного хорошеньких проституток?

– Толя, как мы к этому относимся? – спросил Соломон, задумчиво глядя на мертвецов, осаждающих дона непристойными предложениями.

– Даже и не знаю, Сол, – признался Толя.

Морлок тем временем решительным шагом прошел к другой половине стола. Перестрелка угасла совсем: люди Мистера хранили нейтралитет, люди дона тоже не стреляли и опасливо выбирались из-за стола. Толя глянул туда, где раньше лежала Рели, и не увидел ее.

– Где моя дочь? – крикнул Абрам, вертя головой. Увидев Толю, он подбежал к нему.

– Анатолий, простите, мы не смогли… Говорили, что девушек приведут сюда, это так? Где Рели?

– Да, здесь они, – сказал Толя, сам пытаясь отыскать взглядом Рели. – Вон Вероника…

Вингер не поднял оружия при виде Морлока. Он с улыбкой встал ему навстречу и очень удивился, когда тот оттолкнул его в сторону. Вероника, увидев, что Морлок направляется к ней, оставила Годоворда и поднялась, глядя ему в глаза.

– Вы пришли вовремя, – сказала она, чувствуя, что тот чего-то от нее ждет.

– Точно, – кивнул Морлок. – Спасибо, Богиня, что привела нас сюда. Победа за нами. Прощай!

Толя единственный почуял неладное, увидев, что Морлок поднимает автомат. Он шагнул к нему, не веря своим глазам.

Автомат задергался в руках Морлока. Сегодня он не произвел еще ни одного выстрела, и магазин был полон. И все пули до единой вонзились в беззащитное тело Вероники.

Глава 21. Надежда умирает после дней!